Агния львовна барто биография и личная жизнь. Барто

Поэтесса.

Родилась 4 февраля (17 н.с.) в Москве в семье ветеринарного врача. Получила хорошее домашнее воспитание, которым руководил отец. Училась в гимназии, где и начала писать стихи. Одновременно занималась в хореографическом училище, куда на выпускные зачеты приехал А. Луначарский и, прослушав стихи Барто, посоветовал ей продолжать писать.

В 1925 были опубликованы книжки стихов для детей — "Китайчонок Ван Ли", "Мишка-воришка". Беседа с Маяковским о том, как нужна детям принципиально новая поэзия, какую роль она может сыграть в воспитании будущего гражданина, окончательно определила выбор тематики поэзии Барто. Она регулярно выпускала сборники стихов: "Братишки" (1928), "Мальчик наоборот"(1934), "Игрушки", (1936), "Снегирь" (1939).

В 1937 Барто была делегатом Международного конгресса в защиту культуры, который проходил в Испании. Там она воочию увидела, что такое фашизм (заседания конгресса шли в осажденном пылающем Мадриде), Во время Отечественной войны Барто часто выступала по радио в Москве и Свердловске, писала военные стихи, статьи, очерки. В 1942 была корреспондентом "Комсомольской правды" на Западном фронте.

В послевоенные годы бывала в Болгарии, Исландии, Японии, Англии и других странах.

В 1940 — 1950 вышли новые сборники: "Первоклассница", "Звенигород", "Веселые стихи", "Стихи детям". В эти же годы работала над сценариями детских кинофильмов "Подкидыш", "Слон и веревочка", "Алеша Птицын вырабатывает характер".

В 1958 написала большой цикл сатирических стихов для детей "Лешенька, Лешенька", "Дедушкина внучка" и др.

В 1969 вышла документальная книга "Найти человека", в 1976 —- книга "Записки детского поэта".

Умерла А. Барто в 1981 в Москве.

"Идет бычок, качается, вздыхает на ходу..." — имя автора этих строк знакомо всем. Одна из самых известных детских поэтесс — Агния Барто — стала любимым автором для многих поколений детей. Но мало кто знает подробности ее биографии. Например, о том, что она пережила личную трагедию, но не отчаялась. Или о том, как она помогла встретиться тысячам людей, потерявших друг друга во время войны.

Февраль 1906 года. В Москве прошли масленичные балы и начался Великий пост. Российская империя находилась в преддверии перемен: создании первой Государственной думы, проведении аграрной реформы Столыпина; в обществе еще не угасли надежды на решение "еврейского вопроса". В семье ветеринарного врача Льва Николаевича Волова тоже ожидались перемены: рождение дочери. Лев Николаевич имел все основания надеяться, что его дочь будет жить уже в другой, новой России. Эти надежды сбылись, но не так, как можно было представить. До революции оставалось чуть больше десяти лет.

Вспоминать свое детство Агния Барто не любила. Домашнее начальное образование, французский язык, парадные обеды с ананасом на десерт — все эти приметы буржуазного быта не украшали биографию советского писателя. Поэтому о тех годах Агния Львовна оставила самые скупые воспоминания: няня из деревни, страх грозы, звуки шарманки под окном. Семья Воловых вела типичную для интеллигентов того времени жизнь: умеренная оппозиция к властям и вполне обеспеченный дом. Оппозиция выражалась в том, что Лев Николаевич чрезвычайно любил писателя Толстого и по его детским книжкам учил дочь читать. Хозяйством ведала его жена Мария Ильинична, женщина немного капризная и ленивая. Судя по отрывочным воспоминаниям, Агния всегда больше любила отца. О матери она писала: "Помню, моя мать, если ей предстояло заняться чем-то для нее неинтересным, часто повторяла: "Ну, это я сделаю послезавтра". Ей казалось, что послезавтра — это все-таки еще далеко. У меня всегда есть список дел на послезавтра".

Лев Николаевич, поклонник искусства, видел будущее дочери в балете. Агния прилежно занималась танцами, но большого таланта в этом занятии не обнаруживала. Рано проявившуюся творческую энергию направляла в другое русло — стихотворное. Стихами она увлеклась вслед за гимназическими подругами. Десятилетние девочки тогда все как одна были поклонницами молодой Ахматовой, и первые поэтические опыты Агнии были полны "сероглазых королей", "смуглых отроков" и "сжатыми под вуалью руками".

Юность Агнии Воловой пришлась на годы революции и гражданской войны. Но каким-то образом ей удавалось жить в собственном мире, где мирно сосуществовали балет и сочинение стихов. Однако чем старше становилась Агния, тем яснее было, что ей не стать ни великой балериной, ни "второй Ахматовой". Перед выпускными зачетами в училище она волновалась: ведь после них надо было начинать карьеру в балете. На экзаменах присутствовал нарком просвещения Луначарский. После экзаменационных выступлений ученицы показывали концертную программу. Он прилежно посмотрел зачеты и оживился во время исполнения концертных номеров. Когда юная черноглазая красавица с пафосом читала стихи собственного сочинения под названием "Похоронный марш", Луначарский с трудом сдерживал смех. А через несколько дней он пригласил ученицу в Нарком-прос и сказал, что она рождена писать веселые стихи. Много лет спустя Агния Барто с иронией говорила, что начало ее писательской карьеры было довольно оскорбительным. Конечно, в юности очень обидно, когда вместo трагического таланта в тебе замечают лишь способности комика.

Как Луначарскому удалось за довольно посредственным стихотворным подражанием разглядеть в Агнии Барто задатки детского поэта? Или все дело в том, что тема создания советской литературы для детей неоднократно обсуждалась в правительстве? В этом случае приглашение в наркомат просвещения было не данью способностям молодой поэтессы, а скорее "правительственным заказом". Но как бы там ни было, в 1925 году девятнадцатилетняя Агния Барто выпустила свою первую книжку — "Китайчонок Ван Ли". Коридоры власти, где Луначарский своей волей решил сделать из хорошенькой танцовщицы детскую поэтессу, привели ее в мир, о котором она мечтала, будучи гимназисткой: начав печататься, Агния получила возможность общаться с поэтами Серебряного века.

Слава пришла к ней довольно быстро, но не добавила ей смелости — Агния была очень застенчива. Она обожала Маяковского, но, встретившись с ним, не решилась заговорить. Отважившись прочесть свое стихотворение Чуковскому, Барто приписала авторство пятилетнему мальчику. О разговоре с Горьким она впоследствии вспоминала, что "страшно волновалась". Может быть, именно благодаря своей застенчивости Агния Барто не имела врагов. Она никогда не пыталась казаться умнее, чем была, не ввязывалась в окололитературные склоки и хорошо понимала, что ей предстоит многому научиться. "Серебряный век" воспитал в ней важнейшую для детского писателя черту: бесконечное уважение к слову. Перфекционизм Барто сводил с ума не одного человека: как-то, собираясь на книжный конгресс в Бразилии, она бесконечно переделывала русский текст доклада, несмотря на то, что читать его предстояло по-английски. Раз за разом получая новые варианты текста, переводчик под конец пообещал, что больше никогда не станет работать с Барто, будь она хоть трижды гений.

В середине тридцатых Агния Львовна получила любовь читателей и стала объектом критики коллег. Барто никогда не говорила об этом прямо, но есть все основания полагать, что большая часть откровенно ругательных статей появилась в прессе не без участия известного поэта и переводчика Самуила Яковлевича Маршака. Поначалу Маршак относился к Барто покровительственно. Однако его попытки "наставлять и учить" Агнию с треском провалились. Однажды, доведенная до белого каления его придирками, Барто сказала: "Знаете, Самуил Яковлевич, в нашей детской литературе есть Маршак и подмаршачники. Маршаком я быть не могу, а подмаршачником — не желаю". После этого ее отношения с мэтром испортились на много лет.

Карьера детской писательницы не мешала Агнии ввести бурную личную жизнь. В ранней молодости она вышла замуж за поэта Павла Барто, родила сына Гарика, а в двадцать девять лет ушла от мужа к мужчине, который стал главной любовью ее жизни. Возможно, первый брак не сложился, потому что она слишком поторопилась с замужеством, а может быть, дело в профессиональном успехе Агнии, пережить который Павел Барто не мог и не хотел. Как бы там ни было, Агния сохранила фамилию Барто, но всю оставшуюся жизнь провела с ученым-энергетиком Щегляевым, от которого родила второго ребенка — дочь Татьяну. Андрей Владимирович был одним из самых авторитетных советских специалистов по паровым и газовым турбинам. Он был деканом энергомашиностроительного факультета МЭИ, и его называли "самым красивым деканом Советского Союза". В их с Барто доме часто бывали писатели, музыканты, актеры — неконфликтный характер Агнии Львовны притягивал к себе самых разных людей. Она близко дружила с Фаиной Раневской и Риной Зеленой, и в 1940 году, перед самой войной, написала сценарий комедии "Подкидыш". Кроме того, Барто много путешествовала в составе советских делегаций. В 1937 она побывала в Испании. Там уже шла война, Барто видела руины домов и осиротевших детей. Особенно мрачное впечатление произвел на нее разговор с испанкой, которая, показывая фотографию своего сына, закрыла его лицо пальцем — объясняя, что мальчику снарядом оторвало голову. "Как описать чувства матери, пережившей своего ребенка?" — писала тогда Агния Львовна одной из подруг. Спустя несколько лет она получила ответ на этот страшный вопрос.

О том, что война с Германией неизбежна, Агния Барто знала. В конце тридцатых она ездила в эту "опрятную, чистенькую, почти игрушечную страну", слышала нацистские лозунги, видела хорошеньких белокурых девочек в платьицах,"украшенных" свастикой. Ей, искренне верящей во всемирное братство если не взрослых, то хотя бы детей, все это было дико и страшно. Но с ней самой война обошлась не слишком сурово. Она не разлучалась с мужем даже во время эвакуации: Щегляев, ставший к тому времени видным энергетиком, получил направление на Урал. У Агнии Львовны в тех краях жили друзья, которые пригласили ее пожить у них. Так семья обосновалась в Свердловске. Уральцы казались людьми недоверчивыми, закрытыми и суровыми. Барто довелось познакомиться с Павлом Бажовым, который полностью подтвердил ее первое впечатление о местных жителях. Свердловские подростки во время войны работали на оборонных заводах вместо ушедших на фронт взрослых. Они настороженно относились к эвакуированным. Но Агнии Барто было необходимо общаться с детьми — у них она черпала вдохновение и сюжеты. Чтобы иметь возможность побольше с ними общаться, Барто по совету Бажова получила профессию токаря второго разряда. Стоя у токарного станка, она доказывала, что "тоже человек". В 1942 году Барто сделала последнюю попытку стать "взрослым писателем". Вернее — фронтовым корреспондентом. Из этой попытки ничего не вышло, и Барто вернулась в Свердловск. Она понимала, что вся страна живет по законам войны, но все же очень тосковала по Москве.

В столицу Барто вернулась в 44-м, и почти сразу жизнь вошла в привычное русло. В квартире напротив Третьяковской галереи снова занималась хозяйством домработница Домаша. Возвращались из эвакуации друзья, сын Гарик и дочь Татьяна опять начали учиться. Все с нетерпением ждали, когда закончится война. 4 мая 1945 года Гарик вернулся домой раньше обычного. Домаша запаздывала с обедом, день стоял солнечный, и мальчик решил прокатиться на велосипеде. Агния Львовна не возражала. Казалось, ничего плохого не могло случиться с пятнадцатилетним подростком в тихом Лаврушинском переулке. Но велосипед Гарика столкнулся с выехавшим из-за угла грузовиком. Мальчик упал на асфальт, ударившись виском о бордюр тротуара. Смерть наступила мгновенно. Подруга Барто Евгения Таратура вспоминает, что Агния Львовна в эти дни полностью ушла в себя. Она не ела, не спала, не разговаривала. Праздника Победы для нее не существовало. Гарик был ласковым, обаятельным, красивым мальчиком, способным к музыке и точным наукам. Вспоминала ли Барто испанскую женщину, потерявшую сына? Мучило ли ее чувство вины за частые отъезды, за то, что Гарику иной раз не хватало ее внимания?

Как бы там ни было, после смерти сына Агния Львовна обратила всю материнскую любовь на дочь Татьяну. Но не стала меньше работать — даже наоборот. В 1947 году она опубликовала поэму "Звенигород" — рассказ о детях, потерявших родителей во время войны. Этой поэме была уготована особая судьба. Стихи для детей превратили Агнию Барто в "лицо советской детской книги", влиятельного литератора, любимицу всего Советского Союза. Но "Звенигород" сделал ее национальной героиней и вернул некое подобие душевного покоя. Это можно назвать случаем или чудом. Поэму Агния Барто написала после посещения реального детского дома в подмосковном городке Звенигороде. В тексте, как обычно, она использовала свои разговоры с детьми. После выхода книги ей пришло письмо от одинокой женщины, во время войны потерявшей свою восьмилетнюю дочь. Обрывки детских воспоминаний, вошедшие в поэму, показались женщине знакомыми. Она надеялась, что Барто общалась с ее дочерью, пропавшей во время войны. Так оно и оказалось: мать и дочь встретились спустя десять лет. В 1965 году радиостанция "Маяк" начала транслировать передачу "Ищу человека". Поиск пропавших людей при помощи СМИ не был изобретением Агнии Барто — такая практика существовала во многих странах. Уникальность советского аналога заключалась в том, что в основе поиска лежали детские воспоминания. "Ребенок наблюдателен, он видит остро, точно и часто запоминает увиденное на всю жизнь, — писала Барто. — Не может ли детская память помочь в поисках? Не могут ли родители узнать своего взрослого сына или дочь по их детским воспоминаниям?" Этой работе Агния Барто посвятила девять лет жизни. Ей удалось соединить почти тысячу разрушенных войной семей.

В ее собственной жизни все складывалось благополучно: муж продвигался по карьерной лестнице, дочь Татьяна вышла замуж и родила сына Владимира. Это о нем Барто сочиняла стихи "Вовка — добрая душа". Андрей Владимирович Щегля-ев никогда не ревновал ее к славе, и его изрядно веселил тот факт, что в некоторых кругах он был известен не как крупнейший в СССР специалист по паровым турбинам, а как папа "Нашей Тани", той, что уронила в речку мячик (эти стихи Барто написала для своей дочери). Барто по-прежнему много ездила по всему миру, побывала даже в США. Агния Львовна была "лицом" любой делегации: она умела держаться в обществе, говорила на нескольких языках, красиво одевалась и прекрасно танцевала. В Москве танцевать было решительно не с кем — круг общения Барто составляли литераторы и коллеги мужа — ученые. Поэтому Агния Львовна старалась не упускать ни одного приема с танцами. Однажды, будучи в Бразилии, Барто в составе советской делегации была приглашена на прием к владельцу "Машете", самого популярного бразильского журнала. Глава советской делегации Сергей Михалков уже ждал ее в фойе гостиницы, когда сотрудники КГБ сообщили, что накануне в "Машете" напечатали "злобную антисоветскую статью". Естественно, ни о каком приеме речи быть не могло. Рассказывали, что расстроенное лицо и слова Агнии Барто, вышедшей из лифта в вечернем платье и с веером, Михалков не мог забыть еще долго.

В Москве же Барто часто принимала гостей. Нужно сказать, что хозяйством писательница занималась крайне редко. Она вообще сохраняла привычный с детства образ жизни: от домашних забот ее полностью освободила домработница, у детей были няня и водитель. Барто любила играть в большой теннис и могла организовать поездку в капиталистический Париж, чтобы купить пачку понравившейся ей бумаги для рисования. Но при этом у нее никогда не было ни секретаря, ни даже рабочего кабинета — лишь квартира в Лаврушинском переулке и мансарда на даче в Ново-Дарьино, где стоял старинный ломберный столик и стопками громоздились книги. Но двери ее дома всегда были открыты для гостей. Она собирала за одним столом студентов МЭИ, академиков, начинающих поэтов и знаменитых актеров. Она была неконфликтна, обожала розыгрыши и не терпела чванства и снобизма. Однажды она устроила ужин, накрыла стол -и к каждому блюду прикрепила табличку: "Черная икра — для академиков", "Красная икра — для членов-корреспондентов", "Крабы и шпроты — для докторов наук", "Сыр и ветчина — для кандидатов", "Винегрет — для лаборантов и студентов". Рассказывают, что лаборантов и студентов эта шутка искренне повеселила, а вот у академиков чувства юмора не хватило, — некоторые из них тогда серьезно обиделись на Агнию Львовну.

В 1970-м умер ее муж, Андрей Владимирович. Последние несколько месяцев он провел в больнице, Агния Львовна оставалась с ним. После первого сердечного приступа она боялась за его сердце, но врачи сказали, что у Щегляева рак. Казалось, она вернулась в далекий сорок пятый: у нее снова отнимали самое дорогое.

Она пережила мужа на одиннадцать лет. Все это время не переставала работать: написала две книги воспоминаний, более сотни стихов. Она не стала менее энергичной, только начала страшиться одиночества. Часами разговаривала с подругами по телефону, старалась чаще видеться с дочерью и внуками. О своем прошлом вспоминать по-прежнему не любила. Молчала и о том, что десятки лет помогала семьям репрессированных знакомых: доставала дефицитные лекарства, находила хороших врачей; о том, что, используя свои связи, много лет "пробивала" квартиры — порой для людей совершенно незнакомых.

Ее не стало 1 апреля 1981 года. После вскрытия врачи были потрясены: сосуды оказались настолько слабыми, что было непонятно, как кровь поступала в сердце последние десять лет. Однажды Агния Барто сказала: "Почти у каждого человека бывают в жизни минуты, когда он делает больше, чем может". В случае с ней самой это была не минута — так она прожила всю жизнь.

Агния Львовна Барто появилась на свет в Москве 17 февраля 1906 года. По некоторым данным, при рождении девочку звали Гетель Лейбовна Волова. Агния родилась в образованной семье еврейского происхождения. Ее отцом стал Лев Николаевич Волов, ветеринарный врач, и Мария Ильинична Волова (в девичестве Блох), которая после рождения дочери занялась домашним хозяйством.

Отец девочки очень любил басни Крылова и с самого детства своей дочери регулярно читал ей их на ночь. Он же учил маленькую дочку читать, по книге . Отец Агнии очень любил произведения классика русской литературы, потому на первый же День рождения подарил своей дочери книгу под названием «Как живет и работает Лев Николаевич Толстой».

Еще в раннем детстве Агния начала писать стихи. Как впоследствии признавалась сама поэтесса, в первых классах гимназии она отдала дань любовной тематике: исписала не один лист наивными стихотворными рассказами о «влюбленных маркизах и пажах». Впрочем, сочинять стишки о томных красавицах и их пылких возлюбленных девочке достаточно быстро надоело, и постепенно подобные стихотворения в ее тетрадях сменились смелыми эпиграммами на подруг и учителей.

Как и все дети из интеллигентных семей тех времен, Барто обучалась немецкому и французскому языкам, ходила в престижную гимназию. Кроме того, она поступила в хореографическое училище, намереваясь стать балериной. При этом финансовое положение еврейской семьи, да еще и в условиях Октябрьской революции, оставляло желать лучшего. Поэтому в 15 лет Агния подделала документы, увеличив свой возраст на год, и пошла продавцом в магазин «Одежда» (его сотрудникам выдавали селедочные головы, из которых можно было варить суп).

Творческая карьера

Однажды хореографическое училище, в котором занималась Агния Барто, посетил нарком просвещения Анатолий Луначарский. Он пришел на выпускные зачеты воспитанников училища и, помимо прочего, услышал, как юная поэтесса под аккомпанемент музыки зачитывала весьма внушительное по размерам стихотворение «Похоронный марш» собственного сочинения. Хотя произведение было отнюдь не юмористическим, Луначарский с трудом удержался от смеха и уверенно заявил, что девушка будет писать прекрасные, веселые и радостные стихи.

В 1924 году Агния Львовна завершила обучение в хореографическом училище и успешно поступила в балетную труппу. Однако построить успешную карьеру на сцене ей все же не удалось: труппа эмигрировала, а отец Агнии не согласился отпустить ее из Москвы.

Свои первые произведения поэтесса понесла в Госиздат в 1925 году. «Мишка-воришка» и «Китайчонок Ван Ли» понравились издательству, и стихотворения были опубликованы. Далее последовали сборники стихов «Игрушки», «Братишки», «Мальчик наоборот», «Снегирь», «Болтунья» и многие другие.

Произведения молодой поэтессы достаточно быстро обеспечили ей большую популярность среди советских читателей. Она не была поклонницей небылиц, а создавала юмористические и сатирические образы, высмеивала человеческие недостатки. Ее стихотворения читались не как занудные нотации, а как забавные дразнилки, и благодаря этому они были гораздо ближе детям, чем произведения многих других детских поэтов начала 20-го века.

При этом Агния Львовна всегда оставалась очень скромным и застенчивым человеком. Так, она была без ума от , но при первой встрече с ним даже не посмела открыть рта. Впрочем, впоследствии разговор о детской поэзии у Барто и Маяковского все же состоялся, и Агния много почерпнула из него для своего будущего творчества. А когда один из стихов Агнии прослушал , она заявила, что его написал пятилетний мальчик. Не менее волнительным для писательницы стал и разговор с .

Как в молодости, так и в более зрелые годы Агния Львовна отличалась своеобразным лингвистическим перфекционизмом. Однажды она отправилась на книжный конгресс, который проводился в Бразилии. Ей предстояло выступить с докладом, причем переведенным на английский язык. Тем не менее, Барто многократно меняла текст русскоязычной версии своего выступления, чем чуть не свела с ума переводчика.

В военные годы Агния Барто вместе с семьей была эвакуирована в Свердловск. Она много выступала по радио, печатала военные статьи, очерки и стихотворения в газетах. В 1940-ых годах у нее возник замысел произведения о юных подростках, которые неустанно трудятся на оборонных заводах у многочисленных станков. Чтобы овладеть темой, она даже овладела профессией токаря, и в 1943 году написала долгожданное произведение «Идет ученик».

Послевоенный период

После войны поэтесса очень часто посещала детские дома, общалась с сиротами, читала свои стихи, над некоторыми детскими домами даже шефствовала. В 1947 году Агния Барто опубликовала одно из самых психологических тяжелых своих произведений – поэму «Звенигород», посвященную многочисленным детям, у которых война забрала родителей.

После публикации «Звенигорода» ей написала женщина из Караганды, потерявшая дочку в военные годы. Она попросила Агнию Львовну помочь найти ее. Поэтесса отнесла письмо в организацию, которая занималась поисками людей, и чудо свершилось: мать и дочь нашли друг друга спустя несколько лет разлуки. Об этом случае написали в прессе, и вскоре к Барто начали приходить многочисленные письма от детей и родителей, жаждущих найти друг друга.

Поэтесса взялась за работу, которая была не по силам никому. В ее радиопередаче «Найти человека» дети рассказывали о своих обрывочных воспоминаниях из тех времен, когда они еще жили с родителями. Барто зачитывала отрывки писем, ей помогали слушатели: в результате огромное количество людей нашли своих родных именно благодаря Агнии Львовне.

Естественно, о творчестве поэтесса не забывала, и продолжала писать книги для самых маленьких. Ее стихи для детей «Дедушка и внучка», «Лешенька, Лешенька», «Медведь и Дядя Вова», «Первоклассница», «Вовка добрая душа» и многие другие публиковались большими тиражами и с удовольствием прочитывались детьми по всей стране.

Кроме того, по сценариям Агнии были сняты фильмы «Алеша Птицын вырабатывает характер», «Слон и веревочка». Небольшая фильмография поэтессы включает в себя также картину «Подкидыш», написать сценарий для которой Барто помогла .

Личная жизнь

Первый муж Агнии Львовны – поэт Павел Барто, фамилию которого поэтесса впоследствии носила всю жизнь. Этот брак, заключенный в молодости обоих поэтов, продлился менее десяти лет.

У Павла и Агнии родился сын Эдгар, погибший в 18-летнем возраста в ДТП.

Вторым супругом писательницы стал Андрей Щегляев, с которым она прожила в счастье и любви вплоть до 1970 года, когда Андрей Владимирович умер из-за онкологического заболевания.

В этом браке родилась дочь Татьяна, впоследствии ставшая кандидатом технических наук.

Смерть

Агния Барто скончалась 1 апреля 1981 года, причина смерти – проблемы с сердцем. После вскрытия врачи были поражены тем, что поэтесса прожила достаточно долгую жизнь при том, что у нее были крайне слабые сосуды.

Многие поклонники творчества Агнии впоследствии вспоминали ее фразу «Почти у каждого человека бывают в жизни минуты, когда он делает больше, чем может» - и отмечали, что для Барто такие минуты растянулись в целые годы.

Биография Агнии Львовны Барто не для детей. Когда родилась и умерла Агния Барто, памятные места, даты и интересные факты из жизни. Цитаты писательницы, фото и видео.

Годы жизни Агнии Львовны Барто

родилась 4 февраля 1906, умерла 1 апреля 1981

Эпитафия

Мы знаем, тебя невозможно вернуть,
Делам твоим - вечная память,
И только душа твоя чистая с нами,
Ты ей озаряешь наш жизненный путь.

Биография Агнии Барто

В детстве она мечтала стать балериной, но стала известной детской писательницей , стихи которой каждый ребенок знает с самого детства. Ей была уготовлена судьба блистательная и одновременно сложная, трагическая, как, наверное, судьба любого гения. Биография Агнии Львовны Барто - история жизни легендарной женщины, писательницы, матери и по-настоящему великого человека.

Родители ласково называли девочку Агнешкой. Глядя как ее отец-ветеринар врачует больных зверей, Агния выросла доброй, сочувствующей всему живому девушкой. Образы детства позже отразились в ее стихотворениях, хотя она мечтала стать совсем не писательницей, а балериной - даже училась в хореографическом училище. Но, видимо, писательский талант взял свое. На выпускных экзаменах балетной школы появился сам товарищ Луначарский. Услышав немного мрачное стихотворение одной из выпускниц под названием «Похоронный марш», он подозвал ее к себе и сказал, что девушка обязательно должна писать стихи, но веселые. Этой выпускницей оказалась Агния Барто , и уже через некоторое время она отнесла свои стихи в Госиздат. К ее собственному удивлению, ее напечатали - так в 19 лет у Агнии Барто вышли ее первые книги. Другим человеком, повлиявшим на дальнейшую биографию Барто , стал , которого Барто буквально боготворила. Однажды после выступления перед детской аудиторией поэт спустился к остальным участникам концерта и сказал им восторженно: «Вот для кого надо писать!».

Но путь Барто в литературу был не таким уж безоблачным - ей нередко доставалось от литературных критиков и коллег по цеху, мол, сложные рифмы, которые детям будет сложно запомнить, плохие образы. Но застенчивость и трогательность Барто, по-видимому, не вызывали особой неприязни у советских литераторов, поэтому она никогда не подвергалась каким-то уж очень сильным гонениям. Большинство советских чиновников просто не воспринимали женщину-писателя детских стихотворений всерьез. Ее книги выходили одна за другой, а она ни на минуту не переставала работать - писала сценарии, прозу, работала на радио. Она смогла пережить и войну, но незадолго до ее окончания погиб старший сын Агнии Барто . Для нее это стало страшным горем, после которого Барто уже не писала шуточные стишки про мишек и заек, но создала поэму «Звенигород» о жителях детского дома, потерявших своих родных во время войны, а потом еще несколько лет жизни Барто отдала передаче «Найти человека».

Смерть и похороны Агнии Львовны Барто

Смерть Агнии Барто наступила 1 апреля 1981 года. Причиной смерти Барто стал инфаркт . Страна потеряла не только великую писательницу, но и человека с огромным сердцем, чуткого, доброго, благородного - впрочем, другой человек и не смог бы написать такие трогательные и пронзительные стихи для детей и о детях . Похороны Барто прошли на Новодевичьем кладбище .

Линия жизни

4 февраля 1906 г. Дата рождения Агнии Львовны Барто (урожденной Воловой).
1924 г. Поступление в балетную труппу, брак с Павлом Барто.
1925 г. Первые публикации стихотворений Барто.
1927 г. Рождение сына Эдгара от брака с Павлом Барто.
1933 г. Развод с Павлом Барто.
1935 г. Брак с Андреем Щегляевым.
1939 г. Соавторство в написании сценария к фильму «Подкидыш».
1945 г. Гибель сына Эдгара (Гарика) в результате несчастного случая, выход фильма по сценарию Агнии Барто «Слон и веревочка».
1949 г. Выход сборника «Стихи детям».
1950 г. Награждение Барто Сталинской премией за сборник «Стихи детям».
1953 г. Выход фильма по сценарию Барто «Алеша Птицын вырабатывает характер».
1964-1973 гг. Ведущая программы «Найти человека» на радио «Маяк».
1968 г. Выход прозаической книги «Найти человека» на основе одноименной радиопередачи.
27 августа 1970 г. Смерть мужа Агнии Барто, Андрея Щегляева.
1 апреля 1981 г. Дата смерти Барто.

Памятные места

1. Радиостанция «Маяк», где Агния Барто работала в 1964-1973 гг.
2. Дом Барто в Москве («Дом писателей»).
3. Поселок Трехгорка, где на даче своей сестры часто отдыхала Агния Барто.
4. Библиотека № 99 в Москве им. А. Л. Барто, где сегодня находится музей Барто.
5. Новодевичье кладбище , участок № 3, где похоронена Барто.

Агния Барто побывала в Испании в 1938 году , когда там уже шла война. Одним из самых ярких и очень мрачных воспоминаний для нее стал разговор с испанской женщиной, которая показала ей фотографию своего погибшего от снаряда сына. Агнию Барто это сильно потрясло, она написала своей подруге в письме: «Как описать чувства матери, пережившей своего ребенка?» Но через несколько лет она и сама испытала такое же горе - ее старший сын погиб во время несчастного случая на велосипеде. Барто ушла в себя, продолжать жить ей помогали только любовь к дочери и работа.

Многие годы Барто работала радиоведущей в передаче, которая помогала воссоединяться семьям, раскиданным по всей стране после войны. Люди приезжали к Барто прямо домой, с вокзала, и всем членам ее семьи приходилось включаться в эту работу. За девять лет, что Барто посвятила этой передаче, воссоединилось около тысячи семей. Книга, которую Агния Барто написала по мотивам программы «Найти человека», получилась невероятно трогательной и душевной.

Завет Агнии Барто

«От боязни испортить себе настроение чужой бедой (даже увиденной не в жизни, а в кино) всего один шаг к эгоизму и бессердечию».

Фильм памяти Агнии Барто

Соболезнования о смерти Агнии Барто

«Агния Львовна Барто не только признанный поэт, но и великолепный гражданин. Я глубоко уважаю ее и за ее замечательные детские стихи, и за ту большую работу, которую она проделала в поисках оторванных друг от друга «без вины виноватых», войной разлученных матерей и детей. За то, что она сумела ответить на крик души, на вопрос жизни двух людей: «Где ты, мой сын?», «Где ты, моя мама?». При помощи радио скольким людям она принесла радость. Я знаю многодетных матерей, которые удочерили и усыновили еще и многих сирот. Но Агния Львовна, как истинная поэтесса, усыновила и удочерила тысячи и тысячи детей. За это ей большое спасибо».
Расул Гамзатов, поэт

Агния Барто родилась 17 февраля 1906 года в Москве в семье ветеринарного врача Льва Николаевича Волова.

В феврале 1906 года в Москве прошли масленичные балы, и начался Великий пост. Российская империя находилась в преддверии перемен - вскоре должно было состояться создание первой Государственной думы и проведении аграрной реформы Столыпина, в обществе еще не угасли надежды на решение «еврейского вопроса». В семье ветеринарного врача Льва Николаевича Волова тоже ожидались перемены - родители ждали рождение дочери. Лев Николаевич имел все основания надеяться, что его дочь будет жить уже в другой, новой России. Эти надежды сбылись, но не так, как можно было представить. До революции оставалось чуть больше десяти лет.

Вот что писала Барто о своем детстве: «Родилась я в Москве, в 1906 году, здесь училась и выросла. Пожалуй, первое впечатление моего детства – высокий голос шарманки за окном. Я долго мечтала ходить по дворам и крутить ручку шарманки, чтобы из всех окон выглядывали люди, привлеченные музыкой. ...Очень дороги мне воспоминания об отце. Мой отец, Лев Николаевич Волов, был ветеринарным врачом, увлекался своей работой, в молодости несколько лет работал в Сибири. И сейчас слышу голос отца, читающего мне, маленькой, басни Крылова. Он очень любил Крылова и знал наизусть почти все его басни. Помню, как отец показывал мне буквы, учил меня читать по книжке Льва Толстого, с крупным шрифтом. Толстым отец восхищался всю жизнь, без конца перечитывал его. Родные шутили, что, едва мне исполнился год, отец подарил мне книжку «Как живёт и работает Лев Николаевич Толстой». Стихи я начала писать в раннем детстве, в первых классах гимназии посвящала их, главным образом, влюбленным «розовым маркизам». Ну что ж, поэтам положено писать о любви, и я сполна отдала дань этой теме, когда мне было лет одиннадцать. Правда, уже и тогда влюбленных маркиз и пажей, населявших мои тетради, оттесняли эпиграммы на учителей и подруг».

Мать Агнии Мария Ильинична была младшим ребенком в интеллигентной многодетной семье. Ее братья и сестры позже стали инженерами, адвокатами и врачами. Но Мария Ильинична к высшему образованию не стремилась, хотя была женщиной остроумной и привлекательной.

Агния была единственным ребенком в семье. Она училась в гимназии, как было принято в интеллигентных семьях - училась французскому и немецкому языкам. Судя по отрывочным воспоминаниям, Агния всегда больше любила отца, очень считалась с ним. Он был главным слушателем и критиком ее стихов.

Агния кончала хореографическое училище и собиралась стать балериной. Она очень любила танцевать. В одном из ранних стихотворений у нее есть такие строчки:

«Только тусклых дней не надо
Однозвучен тусклый тон…
Пляска – радость и услада…»

Агния Львовна, будучи пятнадцатилетней девушкой, прибавила себе лишний год в документах, чтобы поступить на работу в магазин «Одежда» так как в то время не хватало продуктов, а работающие получали селедочные головы, из которых варили суп.

Юность Агнии пришлась на годы революции и гражданской войны. Но каким-то образом ей удавалось жить в собственном мире, где мирно сосуществовали балет и сочинение стихов. На выпускные зачеты хореографического училища приехал нарком просвещения Луначарский. После зачетов выступали учащиеся. Агния под музыку Шопена читала свое длинное стихотворение «Похоронный марш». Луначарский с трудом прятал улыбку. А через несколько дней он пригласил ученицу в Нарком-прос и сказал, что, слушая «Похоронный марш», понял, что она обязательно будет писать веселые стихи. Он долго говорил с ней и написал на листке, какие книги ей надо прочесть. В 1924 году она кончила хореографическое училище и была принята в балетную труппу. Но труппа эмигрировала. Отец Агнии был против ее отъезда, и она осталась в Москве.

В 1925 году она принесла в Госиздат свои первые стихи. Слава пришла к ней довольно быстро, но не добавила ей смелости - Агния была очень застенчива. Она обожала Маяковского, но, встретившись с ним, не решилась заговорить. Отважившись прочесть свое стихотворение Чуковскому, Барто приписала авторство пятилетнему мальчику. О разговоре с Горьким она впоследствии вспоминала, что «страшно волновалась». Может быть, именно благодаря своей застенчивости Агния Барто не имела врагов. Она никогда не пыталась казаться умнее, чем была, не ввязывалась в окололитературные склоки и хорошо понимала, что ей предстоит многому научиться. «Серебряный век» воспитал в ней важнейшую для детского писателя черту: бесконечное уважение к слову. Перфекционизм Барто сводил с ума не одного человека: как-то, собираясь на книжный конгресс в Бразилии, она бесконечно переделывала русский текст доклада, несмотря на то, что читать его предстояло по-английски. Раз за разом получая новые варианты текста, переводчик под конец пообещал, что больше никогда не станет работать с Барто, будь она хоть трижды гений.

Беседа с Маяковским о том, как нужна детям принципиально новая поэзия, какую роль она может сыграть в воспитании будущего гражданина, окончательно определила выбор тематики поэзии Барто. Она регулярно выпускала сборники стихов - «Братишки» в 1928 году, «Мальчик наоборот» в 1934 году, «Игрушки» в 1930 году и «Снегирь» в 1939 году.

В середине тридцатых Агния Львовна получила любовь читателей и стала объектом критики. Барто вспоминала: «Игрушки» были подвергнуты резкой устной критике за чересчур сложные рифмы. Особенно досталось строчкам:

Уронили Мишку на пол,
Оторвали мишке лапу.
Все равно его не брошу –
Потому что он хороший.

У меня хранится протокол собрания, на котором обсуждались эти стихи. (Были времена, когда детские стихи принимались общим собранием, большинством голосов!). В протоколе сказано: «…Рифмы надо переменить, они трудны для детского стихотворения».

В 1937 году Барто была делегатом Международного конгресса в защиту культуры, который проходил в Испании. Заседания конгресса шли в осажденном пылающем Мадриде, и там она впервые столкнулась с фашизмом.

В личной жизни Агнии тоже происходили события. В ранней молодости она вышла замуж за поэта Павла Барто, родила сына Гарика, а в двадцать девять лет ушла от мужа к мужчине, который стал главной любовью ее жизни. Возможно, первый брак не сложился, потому что она слишком поторопилась с замужеством, а может быть, дело в профессиональном успехе Агнии, пережить который Павел Барто не мог и не хотел. Как бы там ни было, Агния сохранила фамилию Барто, но всю оставшуюся жизнь провела с ученым-энергетиком Щегляевым, от которого родила второго ребенка - дочь Татьяну. Андрей Владимирович был одним из самых авторитетных советских специалистов по паровым и газовым турбинам. Он был деканом энергомашиностроительного факультета МЭИ (Московского Энергетического института), и его называли «самым красивым деканом Советского Союза». В их с Барто доме часто бывали писатели, музыканты, актеры - неконфликтный характер Агнии Львовны притягивал к себе самых разных людей. Она близко дружила с Фаиной Раневской и Риной Зеленой, и в 1940 году, перед самой войной, написала сценарий комедии «Подкидыш». Кроме того, Барто в составе советских делегаций бывала в разных странах. В 1937 она побывала в Испании. Там уже шла война, Барто видела руины домов и осиротевших детей. Особенно мрачное впечатление произвел на нее разговор с испанкой, которая, показывая фотографию своего сына, закрыла его лицо пальцем - объясняя, что мальчику снарядом оторвало голову. «Как описать чувства матери, пережившей своего ребенка?» - писала тогда Агния Львовна одной из подруг. Спустя несколько лет она получила ответ на этот страшный вопрос.

О том, что война с Германией неизбежна, Агния Барто знала. В конце 1930-х годов она ездила в эту «опрятную, чистенькую, почти игрушечную страну», слышала нацистские лозунги, видела хорошеньких белокурых девочек в платьицах, «украшенных» свастикой. Ей, искренне верящей во всемирное братство если не взрослых, то хотя бы детей, все это было дико и страшно.

Популярность Агнии Барто росла стремительно. И не только в СССР. Один из примеров её международной известности особенно впечатляет. В гитлеровской Германии, когда фашисты устраивали жуткие аутодафе, сжигая книги неугодных авторов, на одном из таких костров вместе с томами Гейне и Шиллера сгорела тоненькая книжечка Агнии Барто «Братишки».

Во время войны Щегляев, ставший к тому времени видным энергетиком, получил направление на Урал, в Красногорск на одну из электростанций обеспечивать ее бесперебойную работу – заводы работали на войну У Агнии Львовны в тех краях жили друзья, которые пригласили ее пожить у них. Так семья - сын, дочь с няней Домной Ивановной - обосновалась в Свердловске. Сын учился в летном училище под Свердловском, дочь пошла в школу. Про себя в это время Агния Львовна пишет так: «Во время Великой Отечественной войны я много выступала по радио в Москве и Свердловске. Печатала военные стихи, статьи, очерки в газетах. В 1943 году была на Западном фронте как корреспондент «Комсомольской правды». Но никогда не переставала думать о моем основном, юном герое. Во время войны очень хотела написать о подростках-уральцах, работавших у станков на оборонных заводах, но долго не могла овладеть темой. Павел Петрович Бажов посоветовал мне, чтобы глубже узнать интересы ремесленников и, главное, их психологию, приобрести вместе с ними специальность, - например, токаря. Через шесть месяцев я получила разряд, правда. Самый низкий. Зато я приблизилась к волновавшей меня теме («Идет ученик», 1943 год)».

В феврале 1943 года Щегляева отозвали из Красногорска в Москву, и разрешили ехать с семьей. Они вернулись, и Агния Львовна снова стала добиваться командировки на фронт. Вот, что она писала об этом: «Не просто было получить разрешение ПУРа. Обратилась за помощью к Фадееву.

Понимаю твое стремление, но как я объясню цель твоей поездки? – спросил он. – Мне скажут: - она же для детей пишет.

А ты скажи, что для детей тоже нельзя писать о войне, ничего не увидев своими глазами. И потом…посылают на фронт чтецов с веселыми рассказами. Кто знает, может быть, и мои стихи пригодятся? Солдаты вспомнят своих детей, а кто помоложе – свое детство.»

Командировочное предписание было получено, но в действующей армии Агния Львовна работала 22 дня.

4-го мая 1945 умер сын Агнии, после того, как его сбила машина. Подруга Агнии Львовны Евгения Александровна Таратута вспоминала, что Агния Львовна в эти дни полностью ушла в себя. Она не ела, не спала и не разговаривала.

После смерти сына Агния Львовна обратила всю материнскую любовь на дочь Татьяну. Но не стала меньше работать. Война закончилась, но осталось много детей сирот, и Агния Львовна ездила в детские дома, читала там стихи. Общалась с детьми и воспитателями, над некоторыми домами шефствовала. В 1947 году она опубликовала поэму «Звенигород» - рассказ о детях, потерявших родных во время войны. Этой поэме была уготована особая судьба. Стихи для детей превратили Агнию Барто в «лицо советской детской книги», влиятельного литератора, любимицу всего Советского Союза. Но «Звенигород» сделал ее национальной героиней и вернул некое подобие душевного покоя. Это можно назвать случаем или чудом. После выхода книги ей пришло письмо от одинокой женщины из Караганды, во время войны потерявшей свою восьмилетнюю дочь. Прочитав «Звенигород», она стала надеяться, что ее Ниночка жива и выросла в хорошем детском доме, и попросила Агнию Львовну помочь найти её. Письмо матери Агния Львовна передала в организацию, занимающуюся поисками, Нина нашлась, мать и дочь встретились. Об этом написали журналисты. И тогда к Агнии Львовне стали приходить письма от разных людей с просьбой найти их потерявшихся во время войны детей.

Агния Львовна писала: «Что было делать? Передать эти письма в специальные организации? Но для официального розыска нужны точные данные. А как быть, если их нет, если ребенок потерялся маленьким и не мог сказать, где и когда родился, даже фамилию свою не мог назвать?! Таким детям давали новые фамилии, врач определял их возраст. Как же матери найти ребенка, давно ставшего взрослым, если фамилия его изменена? И как взрослому человеку найти родных, если он не знает, кто он и откуда? А ведь люди не успокаиваются, годами ищут родителей, сестер, братьев, верят, что найдут. Пришла мне в голову такая мысль: не может ли помочь в поисках детская память? Ребенок наблюдателен, он видит остро, точно и запоминает увиденное на всю жизнь. Важно только отобрать те главные и всегда в чем-то неповторимые впечатления детства, которые помогли бы родным узнать потерянного ребенка».

Надежды Агнии Львовны на силу детских воспоминаний оправдались. Радио «Маяк» дал возможность детским воспоминаниям звучать на всю страну. С 1965 года, после первой радиопередачи «Найти человека» письма стали ее главным делом и заботой. Каждый день она получала 70 – 100 подробнейших писем (ведь люди боялись упустить любую подробность– вдруг именно она окажется ключом к поиску) и в них пыталась найти то, что мог запомнить и тот, кто ищет, и тот, кого ищут. Иногда воспоминания были очень скудными: девочка помнила, что жила с родителями возле леса и папу ее звали Гришей; мальчик запомнил, как катался с братом на «калитке с музыкой»… Пес Джульбарс, папина голубая гимнастерка и кулек яблок, как петух клюнул между бровями – вот и все, что знали о своей прежней жизни военные дети. Для официальных поисков этого было мало, для Барто – достаточно. Вот когда огромный опыт и «чувство ребенка» сыграли действительно удивительную роль.

Такую программу, как «Найти человека», могла вести только Барто – «переводчица с детского». Она бралась за то, что было не по силам милиции и Красному Кресту.

В эфире «Маяка» она зачитывала отобранные ею отрывки из писем, коих за девять лет получила больше 40 тысяч. Иногда люди, уже отчаявшиеся за долгие годы поисков, находили друг друга после первой же передачи. Так, из десяти человек, чьи письма Агния Львовна однажды прочла, нашлись сразу семеро. Это было 13 числа: Барто, которая не была ни сентиментальной, ни суеверной, стала считать его счастливым. С тех пор передачи выходили 13 числа каждого месяца.

– Очень помогали обычные слушатели, неравнодушные. Был такой случай: женщина, которая потерялась ребенком, помнила, что жила в Ленинграде на улице, которая начиналась на букву «о» и рядом с домом были баня и магазин, – рассказывает дочь писательницы Татьяна Щегляева. – Сколько ни бились, не могли найти такую улицу! Разыскали старого банщика, который знал все ленинградские бани… И в конце концов оказалось, что это улица Сердобольская – в ней много «о», которые девочке и запомнились. А однажды родные отыскали дочь, которая потерялась четырехмесячной – понятно, что никаких воспоминаний у нее быть не могло. Мать рассказала только то, что на плечике у ребенка была родинка, похожая на розочку. И это помогло: жители украинской деревни вспомнили, что у одной женщины есть родинка наподобие розочки, и ее в четырехмесячном возрасте нашла и удочерила во время войны местная жительница.

Семья Барто вольно или невольно включалась в работу. «Как-то прихожу домой, открываю дверь в кабинет мужа – против него сидит плачущая женщина, а он, отодвинув в сторону свои чертежи, мучительно пытается понять, кто потерялся, где, при каких обстоятельствах», – вспоминала сама Агния Львовна. Если она куда-то уезжала, дочь Татьяна фиксировала все, что происходило за время ее отсутствия. И даже няня Домна Ивановна, когда в дом приходили люди, спрашивала: «Воспоминания-то у тебя подходящие? А то не всё годится». Таких людей в семье называли «незнакомыми гостями». Они приезжали в Лаврушинский прямо с вокзалов, и многие счастливые встречи случились на глазах Агнии Львовны. За девять лет с ее помощью воссоединились 927 семей. По мотивам передачи Барто написала книгу «Найти человека», читать которую без слез совершенно невозможно.

С 1940-х по 1950-е годы вышли ее сборники «Первоклассница», «Веселые стихи» и «Стихи детям». В эти же годы работала над сценариями детских кинофильмов «Подкидыш», «Слон и веревочка» и «Алеша Птицын вырабатывает характер».

В ее собственной жизни все складывалось благополучно: муж много и плодотворно работал, дочь Татьяна вышла замуж и родила сына Владимира. Это о нем Барто сочиняла стихи «Вовка - добрая душа». Андрей Владимирович Щегляев никогда не ревновал ее к славе, и его изрядно веселил тот факт, что в некоторых кругах он был известен не как крупнейший в СССР специалист по паровым турбинам, а как папа «Нашей Тани», той, что «уронила в речку мячик». Барто по-прежнему много ездила по всему миру, побывала в США, Японии, Исландии, Англии. Как правило, это были командировки. Агния Львовна была «лицом" любой делегации: она умела держаться в обществе, говорила на нескольких языках, красиво одевалась и прекрасно танцевала.

В Бразилии, Швейцарии, Португалии, Греции участвовала в заседаниях международного жюри по присуждению медали имени Андерсена лучшему детскому писателю и художнику. Членом этого жюри она была с 1970-го по 1974-й годы

В 1958 году Барто написала большой цикл сатирических стихов для детей «Лешенька, Лешенька», «Дедушкина внучка» и другие произведения. В 1969 году вышла ее документальная книга «Найти человека», в 1976 - книга «Записки детского поэта».

В 1970-м году умер ее муж, Андрей Владимирович. Последние несколько месяцев он провел в больнице, Агния Львовна оставалась с ним. После первого сердечного приступа она боялась за его сердце, но врачи сказали, что у него рак. Казалось, она вернулась в далекий сорок пятый: у нее снова отнимали самое дорогое.

Она пережила мужа на одиннадцать лет. Все это время не переставала работать: написала две книги воспоминаний, более сотни стихов. Она не стала менее энергичной, только начала страшиться одиночества. О своем прошлом вспоминать по-прежнему не любила. Молчала и о том, что десятки лет помогала людям: устраивала в больницы, доставала дефицитные лекарства, находила хороших врачей. Как могла, поддерживала семьи репрессированных друзей, находила способы передать деньги. Помогала от всей души и со свойственной ей энергией.

В «Записках детского поэта» в 1976 году Агния Львовна сформулировала свое поэтическое и человеческое кредо: «Детям нужна вся гамма чувств, рождающих человечность». Многочисленные поездки по разным странам привели ее к мысли о богатстве внутреннего мира ребенка любой национальности. Подтверждением этой мысли стал поэтический сборник «Переводы с детского» в 1977 году, в котором Барто перевела с разных языков детские стихи.

В течение многих лет Барто возглавляла Ассоциацию деятелей литературы и искусства для детей. Стихи Барто переведены на многие языки мира. Её имя присвоено одной из Малых планет.

Ее не стало 1 апреля 1981 года. Однажды Агния Барто сказала: «Почти у каждого человека бывают в жизни минуты, когда он делает больше, чем может». В случае с ней самой это была не минута - так она прожила всю жизнь.

В 2011 году об Агнии Барто был снят документальный фильм «Агния Барто. Читая между строк».

Your browser does not support the video/audio tag.

Текст подготовил Андрей Гончаров

Использованные материалы:

Немного о себе. Барто А.Л. Собрание сочинений: В 4-х т. – М.: Худож. Лит., 1981 – 1984. Т.4. стр. 396
Агния Барто. Записки детского поэта. стр. 152-153 М,: «Советский писатель», 1976, 336 стр.
Алла Тюкова, журнал "Биография", февраль 2006 года
Интервью c дочерью поэтессы в газете "Бульвар", 14 февраля 2006 года

Интервью с дочерью Агнии Барто – Татьяной Щегляевой.

- Татьяна Андреевна, в вашем роду были писатели или поэты?

Нет, зато было много врачей, инженеров, адвокатов... Мой дед - отец мамы Лев Николаевич Волов - был ветеринарным врачом. Мамин дядя владел санаторием "Словати" в Ялте. Он считался светилом медицины, был выдающимся врачом-ларингологом. Так что после революции новое правительство даже позволило ему работать в этом санатории, о котором мама написала в детстве стихотворные строки: "В санатории "Словати" стоят белые кровати".

Мама начала писать стихи еще ребенком. Главным слушателем и критиком стихов был ее отец. Ему хотелось, чтобы она писала "правильно", строго соблюдая определенный размер стихотворения, а в ее строчках, как нарочно, размер то и дело менялся (что отец считал упрямством с ее стороны). Потом окажется, что смена размера - одна из отличительных черт поэзии Барто. Правда, и позже именно за это критиковали ее стихи.

У меня хранится протокол собрания, на котором обсуждались "Игрушки". Это были времена, когда даже детские стихи принимались на общем собрании! В нем сказано: "...Рифмы надо переменить, они трудны для детского стихотворения". Особенно досталось знаменитым строчкам:

Уронили Мишку на пол,
Оторвали Мишке лапу.
Все равно его не брошу -
Потому что он хороший.

- Когда из домашней сочинительницы стихов Агния Барто стала поэтессой?

Ее вступление в большую литературу началось с курьеза: на выпускном вечере в хореографическом училище (мама собиралась стать балериной) она, под аккомпанемент пианиста, прочла свое стихотворение "Похоронный марш", принимая при этом трагические позы. А в зале сидел наркомпрос Луначарский и с трудом сдерживался от смеха. Через пару дней он пригласил маму к себе и посоветовал ей всерьез заняться литературой для детей. Ее первая книга вышла в 1925 году: на обложке значится "Агния Барто. Китайчонок Ван-Ли".

- Но ведь девичья фамилия Агнии Львовны была Волова. "Барто" - это псевдоним?

Это фамилия первого мужа мамы, Павла Барто. Замуж мама вышла очень рано, в 18 лет, сразу после смерти своего отца. Павел Николаевич Барто был писателем; вместе с мамой они написали три стихотворения: "Девочку-ревушку", "Девочку чумазую" и "Считалочку". Но это был очень краткосрочный брак: как только родился мой братик Гарик, мама и Павел Николаевич разошлись... С моим отцом, Андреем Владимировичем Щегляевым, ученым, специалистом в области теплоэнергетики (один из самых авторитетных советских специалистов по паровым и газовым турбинам. - Прим. авт.) мама прожила вместе до последних дней его жизни. Они любили друг друга, это был очень счастливый брак.

Время от времени ее выбирали на должности в Союзе писателей, но долго она там не задерживалась, потому что была неудобным человеком. Если ее собственная позиция совпадала с директивой сверху, все шло гладко. Но когда ее мнение было иным, она отстаивала собственную точку зрения. Главным для нее было писать и оставаться собой. Она была очень смелым человеком, например, когда ее подругу Евгению Таратуту репрессировали, мама и Лев Абрамович Кассиль помогали ее семье.

Агния Барто была лауреатом Сталинской и Ленинской премий. Вашей семье полагались привилегии за эти высокие награды?

Могу сказать, что современное представление о том, что раньше государство раздавало бесплатные машины с шоферами и дачи направо и налево, не совсем верное. Мама и папа после войны ездили на машине. На одной! На выставке трофейных немецких автомобилей они купили "мерседес", одну из первых моделей с брезентовым верхом: по сравнению с ней "победа" выглядела намного более респектабельной. Потом у родителей появилась "волга".

Дача у нас была, но не государственная. Строили ее сами. Мой папа был членом-корреспондентом Академии наук, и ему выделили участок в академическом поселке. Участок выбрали самый дальний, в лесу, чтобы ничто не мешало маме во время работы. Но была проблема: вокруг дачи все время ходили лоси! И возник вопрос: опасно это или нет? Мама прочла где-то, кажется, в "Науке и жизни", как определять, опасен лось или нет. Журнал рекомендовал заглянуть лосю в глаза, и если глаза красные, лось опасен. Мы смеялись и представляли, как будем заглядывать в глаза лосю!

На даче мы сажали салатик, клубнику. Зимой ходили на лыжах. Папа снимал домашние фильмы, часто играл в шахматы с мужем Рины Зеленой (мы дружили семьями). Такого понятия, как "отпуск на даче", у мамы не было. Помню празднование их серебряной свадьбы: было весело, много гостей... А назавтра мама уже работала: это была ее потребность, состояние, которое спасало от всех жизненных невзгод.

Всякий раз, когда новое стихотворение было готово, мама читала его всем: нам с братом, друзьям, литераторам, художникам и даже сантехнику, который пришел чинить водопровод. Ей было важно выяснить, что не нравится, что надо переделать, отшлифовать. Она читала свои стихи по телефону Льву Кассилю, Светлову. Фадеев, будучи секретарем Союза писателей, в любое время, если она звонила и спрашивала: "Ты можешь послушать?", отвечал: "Стихи? Давай!".

Также и Сергей Михалков мог среди ночи позвонить маме и в ответ на ее сонно-тревожное: "Что-то случилось?" ответить: "Случилось: я написал новые стихи, сейчас тебе прочту!"... Мама была дружна с Михалковым, но это не мешало им яростно обсуждать судьбы детской литературы! По накалу страстей мы безошибочно определяли, что мама говорит с Михалковым! Трубка прямо раскалялась!

Еще мама много общалась с Робертом Рождественским. Он был обаятельнейшим человеком и очень талантливым. Однажды он пришел к нам со своей супругой Аллой. Они пили чай, потом позвонили домой, и оказалось, что заболела Катя. Они вскочили и тут же ушли. А теперь Катя известный фотохудожник, та самая Екатерина Рождественская.

- Кто еще был частым гостем в вашем доме?

Гостей всегда было много, но большинство приходило по делу, потому что мама редко праздновала даже свои дни рождения. Часто бывала Рина Зеленая: вместе с мамой они написали сценарии к фильмам "Слон и веревочка" и "Подкидыш". Помните эту знаменитую фразу героини Раневской: "Муля, не нервируй меня!"? Фильм "Подкидыш" как раз тогда снимался, и фразу эту мама придумала специально для Раневской.

Помню, однажды Фаина Георгиевна приехала к нам на дачу. Мамы не было, и мы стали ее ждать. Расстелили одеяло на траве, и вдруг откуда-то выпрыгнула лягушка. Фаина Георгиевна вскочила и больше уже не садилась. И встречи так и не дождалась. Мама потом допытывалась у меня, кто приезжал, молодая была женщина или пожилая? Я ответила, что не знаю. Когда мама рассказала Раневской эту историю, та воскликнула: "Какой прелестный ребенок! Она даже не знает, молодая я или старая!".

- Я слышала, что Агния Львовна была мастером розыгрышей, верно?

Да, она часто разыгрывала коллег по литературному цеху. Все мамины друзья - Самуил Маршак, Лев Кассиль, Корней Чуковский, Рина Зеленая - были знатоками и ценителями розыгрышей. Больше всего доставалось Ираклию Андроникову: он практически всегда попадался в сети розыгрыша, хотя был проницательным и далеко не наивным человеком. Однажды он вел телепередачу из квартиры Алексея Толстого, показывал фотографии знаменитостей. Мама позвонила ему, представилась сотрудницей литредакции и спросила: "Вот вы фотографию Улановой в "Лебедином озере" вверх ногами показываете - это что, так надо? Или, может, это у меня телевизор неисправен? Хотя все равно красиво - она же в танце и балетной пачке... Впрочем, звоню я по другому поводу: мы задумали передачу, в которой приняли участие современники Льва Толстого, хотим вас пригласить к участию... "Вы считаете, что я ровесник Толстого? - недоумевал Андроников. - Неужели я выгляжу таким в вашем телевизоре?! Похоже, его действительно нужно чинить!". - "Тогда запишите в своем блокноте: розыгрыш номер один!".

- Правда ли, что Агния Барто была страстной путешественницей?

Мама много и охотно путешествовала, но, как правило, все ее вояжи были командировками. В свою самую первую в жизни зарубежную поездку в Испанию в 1937 году мама ездила в составе делегации советских писателей на международный конгресс. Из этой поездки она привезла кастаньеты, из-за которых даже попала в историю. В то время в Испании как раз шла гражданская война. И вот на одной из остановок у заправочной станции в Валенсии мама увидела на углу магазинчик, где среди прочего продавались кастаньеты. Настоящие испанские кастаньеты кое-что значат для человека, который увлекается танцами! Мама ведь прекрасно танцевала всю жизнь. Пока она в магазинчике объяснялась с хозяйкой и ее дочкой, послышался гул и в небе появились самолеты с крестами - в любую минуту могла начаться бомбежка! И вот представьте: целый автобус с советскими писателями стоял и ждал Барто, покупавшую кастаньеты во время бомбежки!

Вечером того же дня Алексей Толстой, говоря о жаре в Испании, как бы между прочим спросил маму, не купила ли она еще веер, чтобы обмахиваться во время следующего налета?

А в Валенсии мама впервые в жизни решила своими глазами посмотреть на настоящую испанскую корриду. С трудом достала билет на верхнюю трибуну, на самом солнцепеке. Бой быков, по ее рассказу, зрелище невыносимое: от зноя, солнца и вида крови ей стало плохо. Двое сидящих рядом мужчин, испанцев, как она ошибочно полагала, на чистом русском языке сказали: "Этой иностранке дурно!". Едва ворочая языком, мама пробормотала: "Нет, я из деревни...". "Испанцы" оказались советскими летчиками, они помогли маме спуститься с трибуны и проводили ее до гостиницы. С тех пор всякий раз при упоминании корриды мама неизменно восклицала: "Ужасное зрелище! Лучше бы я туда не ходила".

- Судя по вашим рассказам она была отчаянным человеком!

Эта отчаянность, смелость сочеталась в ней с удивительной природной застенчивостью. Она так никогда и не простила себе, что когда-то не решилась заговорить с Маяковским, который был кумиром ее молодости...

Знаете ли, всякий раз, когда маму спрашивали про "переломный момент в жизни", она любила повторять, что в случае с ней был "переломный вечер", когда она нашла кем-то забытую книжку стихов Маяковского. Мама (она была тогда подростком) прочла их залпом, все подряд, и была так вдохновлена прочитанным, что тут же на обороте одной страницы написала свое стихотворение "Владимиру Маяковскому":

... Я бью тебе челом,
Век,
За то, что дал
Владимира.

Маяковского мама впервые увидела на даче в Пушкино, откуда она ходила на Акулову гору играть в теннис. И вот однажды во время игры, уже подняв руку с мячом для подачи, она так и застыла с поднятой ракеткой: за длинным забором ближайшей дачи стоял Маяковский. Она сразу узнала его по фотографии. Оказалось, что он здесь живет. Это была та самая дача Румянцева, где он написал стихотворение "Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче".

Мама зачастила на теннисную площадку на Акулову гору и не раз видела там Маяковского, вышагивавшего вдоль забора и погруженного в свои мысли. Ей безумно хотелось подойти к нему, но она так и не решилась. Она даже придумала, что скажет ему при встрече: "Вам, Владимир Владимирович, не нужны никакие вороньи кони, у вас - "крылья поэзии", но так никогда и не произнесла этой "ужасной тирады".

Через несколько лет в Москве был впервые устроен праздник детской книги: в Сокольниках писатели должны были встретиться с детьми. Из "взрослых" поэтов на встречу с детьми прибыл только Маяковский. Маме посчастливилось ехать с ним в одной машине. Маяковский был погружен в себя, не разговаривал. И пока мама думала, как бы ей поумнее начать разговор, поездка подошла к концу. Мама так и не поборола своего трепета перед ним и не заговорила. И не задала так мучившего ее тогда вопроса: не рано ли ей пробовать писать стихи для взрослых?

Но маме повезло: после выступления перед детьми в Сокольниках, спускаясь с эстрады, Маяковский невольно дал ответ на мучившее ее сомнение, сказав трем молодым поэтессам, среди которых была и мама: "Вот это аудитория! Для них надо писать!".

- Удивительная история!

Они часто случались с мамой! Помню, она рассказывала, как однажды возвращалась от друзей с дачи в Москву в пригородном поезде. И на одной станции в вагон зашел Корней Иванович Чуковский! "Вот бы прочитать ему свои строчки!" - подумала мама. Обстановка в вагоне показалась ей малоподходящей, но соблазн услышать, что скажет о ее поэзии сам Чуковский, был велик. И как только он устроился на скамейке рядом, она спросила: "Можно я прочту вам стихотворение? Очень короткое...". - "Короткое - это хорошо. - И вдруг на весь вагон произнес: - Поэтесса Барто хочет прочесть нам свои стихи!". Мама растерялась и стала отнекиваться: "Это не мои стихи, а одного мальчика пяти с половиной лет...". Стихи были про челюскинцев и так понравились Чуковскому, что он записал их в свой блокнот. Через пару дней в "Литературной газете" вышла статья Чуковского, в которой он приводил эти стихи "мальчика" и искренне хвалил.

- Татьяна Андреевна, мы все знаем Агнию Барто - поэтессу. А какой она была мамой?

Пирогов не пекла - постоянно была занята. От мелочей быта ее старались ограждать. Но во всех крупномасштабных домашних акциях, будь то семейное торжество или строительство дачи, мама принимала активное участие - она была у руля. А если, не дай Бог, заболевал кто-нибудь из близких, всегда была рядом.

Училась я хорошо, и в школу родителей не вызывали. На родительские собрания мама никогда не ходила, иногда даже не помнила, в каком я классе. Она считала, что афишировать в школе факт, что я дочка известной писательницы, неправильно.

- Как мама отнеслась к вашему решению стать инженером?

Я не гуманитарий по складу. Неинженерные варианты в моем случае даже не обсуждались. Я окончила Энергетический институт и всю жизнь работала в Центральном НИИ Комплексной автоматизации: я кандидат технических наук, была заведующей лабораторией, ведущим инженером.

Помню, когда я училась в институте, случилась комичная история. К нам приехала профессор домашнего хозяйства из Финляндии изучать семьи советских людей. В общежитии она уже была, в семье рабочего была и хотела посетить семью профессора. Для примера выбрали нашу.

Мама устроила большую уборку: "свистать всех наверх", как говорится. Няня Домна Ивановна испекла очень вкусные пироги, купили икру и крабов... Но на "допросе" мы стали засыпаться: вопросы были сложными. "Сколько в один сезон на молодую девушку (то есть на меня. - Т. Щ.) тратится на наряды?". А мы носили платья годами! На счастье, как раз перед этим мама купила мне два летних платья, которые мы тут же стали демонстрировать, с трудом припоминая, сколько они стоили.

Особое впечатление на профессора произвело следующее: дело в том, что я очень любила институт, училась взахлеб, не думая про обеды дома. Обычно я говорила: "Я в столовой пообедала, там прекрасно кормят". А на деле как выглядело? "Суп из диафрагмы". Вы себе представляете? Из пленки, которая отделяет легкие от остальных органов! Но я была молода, и "суп из диафрагмы" меня вполне устраивал. И вот когда финка стала восхищаться нашим столом, мама серьезно говорит: "А дочь предпочитает питаться в студенческой столовой!". Профессор домашнего хозяйства была сражена! Она решила, что там ее ждет что-то невероятное по части гастрономии. На следующий день профессор вызвалась сходить в студенческую столовую, где "так прекрасно кормят". Еще через день директора столовой уволили...

- Любопытно, Агния Львовна посвящала свои стихи кому-то из домашних?

Стихотворение про ершей она посвятила старшему внуку, моему сыну Владимиру. "Мы не заметили жука" - моей дочери Наташе. Я не уверена, что цикл стихов "Вовка-добрая душа" - тоже посвящение Владимиру, хотя это имя очень часто встречается в ее стихах той поры. Мама часто читала Володе стихи, показывала ему рисунки художников к своим книгам. Они даже вели серьезные литературные разговоры. А еще она учила Володю танцам. Он очень хорошо танцевал, чувствовал ритм, но в хореографическое училище не пошел: стал математиком и нашел себя в школе, став учителем математики.

Свою правнучку Асю она видела только раз: малышка родилась в январе 1981 года, а 1 апреля 1981-го мамы не стало... Она до конца жизни была очень энергичной, ездила в командировки, даже в пожилом возрасте играла в теннис, танцевала. Помню ее, танцующей на своем 75-летии... А через месяц ее увезли в больницу, как думали сначала, с легким отравлением. Оказалось - инфаркт. В последний день марта маме стало как будто легче, она просила перевести ее в палату с телефоном: мол, так много дел и забот! Но на следующее утро ее сердце остановилось...

Агния Барто. Стихи для детей

Писать Агния Барто начала с детства в младших классах. Большинство стихов Агнии Барто написано для детей - дошкольников или младших школьников. Ее стихи легко читать и запоминать детям. Стихи для детей Барто стала писать, когда стала постарше. Написала детские стихи о своих подружках. С тех пор ее стихи для детей стали популярными. Юмор и выражение детских чувств характерен для стихов А. Барто.Стихи для детей Барто сближают взрослых и детей, помогая им в общении. Именно потому стихи для детей Барто так точно закрепляют все характерное для разных лет, что пережито детьми нескольких поколений. Стихи для детей Барто - это страницы нашего детства. Барто почти всегда в своих стихах говорит от лица ребенка, и она имеет на это право. Когда читаешь эти стихи, видишь, что автор живет не где-то рядом, а вместе с нашими детьми, слышит не только их разговоры, но и мысли, умеет читать между строк в детских письмах, которые получала тысячами.